Фотоальбом Holly Honey Stables [История часть 1]

Ого, становится все интереснее и интереснее *.*
Рога у нее просто офигенные

Благодарности):

Отвлекаемся от снов.

Смок с коварным видом преподнести новую амуницию - в честь скорого открытия сезона.
- И как конная снаряга связана с упряжками?
- Ну так собачье у тебя и так есть.... А конное - обмоешь! - и с этими словами Беллью был предъявлен стартовый протокол. Пришлось обмывать - в воде на трассе.)

Смок и Whiskey Lullaby прошли на осенний кросс в Фениксе. Удачи рыже-зеленым ирландцам!

Ох, красота)) Удачи!

С дебютом наших хороших! Мы за вас!)

Габри, спасибо)

whitecrow-soul, если победят - с наших виски, с ваших - в гости)

А в горах был вечер. Холодно-туманный, с золотым косым солнцем, темными соснами и яркими пятнами кленов. И сахарные вершины с темными прожилками скал горели выше теней. По неровной траве гулял туман. Пахло инеем, осенью, корицей, еловым и березовым дымом и немножко Рождеством - но еще совсем незаметно, намеком.
В тумане гуляла Колыбельная. Мягко фыркала в сумеречный сырой воздух, изредка махала рыжим хвостом, отгоняя пар, поднимавшийся от ее спины. Кобыла остывала. Такой странной была эта перемена: еще совсем недавно удары мощных ног слышались на небольшом выпасе у леса, когда рыжая шальными скачкАми носилась кругами. Теперь же лошадь спокойно стояла на месте, пламя почти погасло, остались маленькие язычки на углях.
Садилось солнце ниже белых сахарных вершин.




HHS' Whiskey Lillaby

Домашнее имя: Колыбельная, Виски

Порода: Ирландский гунтер

Колыбельную купила Смок для себя. Рыжую шестилетнюю кобылу девушке выбрал друг с той самой конюшни, откуда и была родом эта лошадь. Вообще Смок просила "... какую-нибудь сносную клячу для поездок по северным широтам. Только нашу, ирландскую", - писала она в White Raven's Nest
Ответ Падди пришел примерно через месяц. Первым делом стащил у Брана(Брендан) шапку и порвал старый чембур. В приложенном письме Падди писал: "... Думаю, она тебе понравится. Подходящий характер...". Посмотрела Смок на этот бедлам, ухмыльнулась, взяла рыжую за недоуздок и хмыкнула:
- А что, она, пожалуй, действительно мне нравится. Пошли, кляча!

Колыбельная оказалась очень интересной. Яркой, веселой, с огнем в глазах, она в то же время могла в любой момент успокоиться и по первому сигналу начать работать. С одинаковой радостью кобыла гуляет в выпасе и идет работать. Стальные нервы, упорство и живость, сила и выносливость, а главное - железное здоровье, благодаря которому Колыбельная Виски спокойно выдерживает жизнь на выпасе почти круглый год, сделали ее идеальной лошадью для Смок.
Вот такая она наша, рыжая красавица.

Yavanna, а если вдруг не победят, то наоборот - вы к нам на бочку виски =D Виски при любом раскладе не отменяется)))))

Прекрасный скрин, прекрасная дочь.
И меня очень тронуло и порадовало описание. Третья неделя пасмурной погоды и работы без выходных - и вот, как награда, такая радость в усталый темный вечер.
Огромное тебе спасибо =*

Вдохновляющие скрины

Симы красивые очень и скрин великолепный *__*

whitecrow-soul, прекрасная дочь - это ты права. Рада, что помогла развеяться, но это все твое Колыбельное Солнце)

Настя.Киреева, благодарю

Constancia, за симов огромное спасибо Вороне - это все ее творчество. Спасибо за теплые слова)

Нравятся ваши скрины

Какие чудесные скрины *_*

Спасибоки:

Я наконец-то доползла до альбома, чтобы закинуть соревнования и свалить в туман с кучей новых коней. Вухаха

Из писем Смок Беллью в White Raven's Nest:

Падди, я тебя придушу.
Из-за твоей рыжей кобылы мне пришлось ехать на старты. И не отпирайся. Я прекрасно знаю поименно тех, кто поставил на кон ящик виски!
Колыбельная хороша, надо признать. Ты был прав, мы сошлись характерами. И все же ирландские кони самые лучшие. Из здешних ни один не рискует ночевать на улице, а эта в паддоке отлично проводит время. Думаю перевести ее на выпасы у моего «угла».
Послезавтра ухожу с двумя упряжками на две тысячи. Надеюсь, ты не будешь мне ничего говорить по этому поводу, ибо, во-первых, уже будет поздно, когда придет ответ, во-вторых, мне все, что могли, уже все сказали.
Вернусь – узнаем результаты стартов. И только попробуйте зажать выпивку.
Но тебя я придушу в любом случае.
Сигги привет.


Хай, рыжая зараза.
Я так понимаю, пока меня не было, ты успел заманить в свои сети и наших конников? Иначе я не могу объяснить появление еще четверки гунтеров на постоянном постое и флага Ассоциации над центром.
К слову, ребята отлично прижились. Правда, выжили часть старых берейторов(ну, или они сами решили забрать коней и уехать?). Но имена у них странные. Хотя, если учитывать клички коней… Мне кажется, или кто-то перечитал Толкина? Ладно, молчу-молчу, а то ты мне опять меня же и припомнишь.
До встречи, Падди. С тебя ящик виски, дорогой, мы пришли первыми. Вот тебе фотографии. А то ж не поверишь еще, я тебя знаю.
Сигги привет.



Падди, мать твою!
Мне кажется, в этих местах уже перебор с рыжими! Близняшки, конечно, очаровательны… Но только когда они, Мандос побери, по отдельности и с разными(!) именами! Вот кто, кто додумался назвать их Васа и Вилья? Кто этот любитель похожести?
Но, надо сказать, девчонки хорошо летают. Особенно через заборы и на голову. Я все еще жду виски и чего-то не совсем понимаю, про какую встречу ты говоришь. Не жмотись, коль сам проспорил.
К слову, ты спрашивал, почему я пишу обычные письма, а не пользуюсь интернетом. Отвечаю. Один раз. Для рыжих дуб Дублинцев. Да, вроде жители Дублина так пишутся. Так вот, я пишу на бумаге по нескольким причинам. Давай подумаем. Например, это полезно, письмо развивает мелкую моторику, грамотность… Кроме того я обеспечиваю занятость нашего почтальона, помогаю экономике страны, можно сказать. А еще, может быть, я просто люблю письма… А если хорошенько подумать, то можно понять, что проводить интернет туда, где больше половины года лежит как минимум метр-полтора снега чертовски неудобно, не находишь? Тут как бы связь ловит исключительно, если мобильник метра на три вверх подбросить. И то, если тебе повезет, и его не сдует нафиг ветром. Потому что потом откапывать его очень хреново.
Предугадывая очередные твои вопросы: да, в центре есть связь. Да, там есть интернет. Но там а) достаточно транжир и без меня, и б) мне лень гонять упряжку по городу. Так что страдай и поднимай грамотность и мелкую моторику. Для мозгов, даже таких обрыжевших как у тебя, полезно.
И да, если тут появятся еще рыжие ирландцы… Я знаю, кто их сюда отсылает, и где это «кто» живет. Я тебя предупредила!
Сигги привет.


Рыжий, да ниспадет на твою голову свет Лаурелина…
…Желательно вместе с веткой!
Толкинистов погрузили, прилетают к вам в пять утра. И попробуй только не встретить. Лично. Понял меня?
Эти психи там такое задумали… Парные, блин, езды. Из разряда: «А, у нас лошади любительские и вообще конкурные… но они умеют делать пиаффе(нифига себе любительские конкурные!), так что пойдем-ка мы на продвинутый уровень и вдарим рока по этой хибаре покажем всем класс!». И конкуристы туда же.
И да, если победят – с тебя ящик виски. Второй. Один там разопьете, один привезти сюда. Я не забыла, не надейся.
Пойду погоняю Колыбельную, потом книжку почитаю, а там уж на ночную сотню выходить. У меня новые лидеры – Чинук и Чироки. Сегодня буду их пробовать. И опять рыжие, блин. Нашествие просто.
Удачи нашим на их действе.
Видео запиши – покажешь потом, как отъехали.
Сигги привет.
Эру, как она еще тебя не придушила, а?
P.S
И только попробуй проспать!




Падди не проспал. Ребят встретили у аэропорта и доставили прямо до ворот гостевой конюшни. Единственным разочарованием была улетевшая в Исландию снаряга(«Кто заполнял бирки?! Какой еще неразборчивый почерк?!»). Но, к счастью, лишние седла, оголовья и фраки у ребят из White Raven’s Nest нашлись.
- Вот и нафига вы уезжали? – этой фразой почти одновременно приветствовали друзей Тил и Сигги. Близняшки зашлись смехом, Гэлион и Халет только улыбнулись и отсалютовали распечатанными схемами езд. Езды и планы были грандиозными.


Первыми выступали конкуристы. Серых Нэнара и Нессу поседлали и вывели на разминочный плац, но почти всю разминку рыжие всадницы протрепались с Падди. За пять минут до старта девчонки взлетели в седла, прогнали пару препятствий, порысили и двинулись к коридору.
Они вылетели на арену с первыми звуками. Замерли, отдали приветствие, и… Дальше серые взлетали, сходились и расходились, а всадницы лишь подгоняли коней, да ударяли по ладоням друг другу с задорным «Хей!» при каждой встрече.
Здесь не могло быть предварительно продуманного рисунка езды, потому что расположение препятствий становится известно только в день старта. Только музыка, азарт и чистая импровизация. Только бы быстрее взять препятствие, только бы успеть хлопнуть по руке напарника, а остальное – само получится. Это их дух, это их жизнь, это их мир. Иии, пошли на новый барьер!


Исх: [Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
Биг: [Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]

…Выездка ехала через день. Они другие. Спокойнее, собраннее, тише. Не такие спонтанные - выверенные. Их задача – не скорость, не точность. Их задача – ритм и темп, их задача – прожить, не пролететь. Их танец иной.
Когда их зовут к старту, Гэлион закидывает в седло Халет, а потом легко вспрыгивает на Тургона сам. С первыми звуками музыки, когда они выезжают на грунт пружинистой собранной рысью, мир меняется. Их не четверо. Они едины. Даже дышат одновременно.
Халет слышит ритм, и с этого момента она видит манеж будто бы со стороны. Как сходятся и расходятся кони, как подлетают прибавленной рысью их мощные ноги в такт, как взлетают гривы и время замедляется вместе с музыкой, пока они выписывают пируэты на галопе..
Каждое движение – не вместе с музыкой, оно – сама музыка. Принимание - сойтись, коснуться плеча другого, в миг, когда кони перенесут вез на другую сторону, чтобы начать расходиться, прибавка – чувство полета и свободы… И вдруг сократиться до точки пространства, вокруг которой, чередуя пассаж и пиаффе друг против друга, будто склеенные носами кружат кони. Только ритм, только счет шагов, только серо-зеленые глаза Гэлиона, и внутренний голос, подсказывающий следующий элемент. Время замирает на миг, пока не щелкает внутри счетчик, и они вновь оживают, расходясь, чтобы через миг вновь встретить взгляд другого, когда кони сами будут менять ноги в один темп. Потому что они живут этим темпом, этой музыкой и огнем в крови.
Халет и Гэлион спрыгивают с коней одновременно, и только тогда сбивают дыхание с «общей волны». Под радостные возгласы друзей всадники гладят фыркающих коней, смеются, но оба все еще слышат где-то внутри ту самую музыку.


Исх: [Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
Биг: [Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]

- Ну что, повторим? – усмехается Гэлион, услышав вопли Падди о том, что на выступление он не успел, и теперь Смок оторвет ему голову. Халет оглядывается на Туну, хотя уже знает ответ:
- А давай. Хей, врубай музыку!
Кони сходятся, описывая круг в центре манежа, перемежая принимание и что-то похожее на полупируэт. Танец начинается сначала.Танец не прекращается никогда.


Исх: [Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
Биг: [Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]

Шикарно написано*о*

Господи, как же я смеялась =D Уже третий день подряд какого-то угарного мракобесия! Спасибо тебе огромное!
Пс. Рыжая напару с Сигги отпинают Падди, пусть Смок не волнуется =3

Великолепные работы и тееекст*ООО* Рыжая бестия - класс!

Благодарности:

В долину весна пришла неожиданно. Даже не пришла – обрушилась теплыми ветрами и ярким солнцем, за три дня полностью унесшими снег. На четвертый день Халет сняла кроссовки – она ходила босиком от снега до снега, надевая сапоги лишь на время тренировок и поездок в город. Кони млели на свежих ярко-зеленых выпасах, где проводили сутки на пролет, пока конюшни спешно переводили на «летний» режим, люди спешно разгребали шкафы в поисках легкой одежды.
Вместе с приходом весны накрылись старты – на конец марта в Holly Honey Stables планировался снежный командный кросс-эстафета, но трасса, пролегавшая и по реке, и по краю болот оказалась непроходимой. В итоге Джинн отправила ребятам из White Raven’s Nest сообщение про отбой по стартам, а вместе с ним приглашение устроить каникулы и небольшой междусобойчик – попрыгать, пройтись по новой лесной трассе, повеселиться, да к тому же имела место быть редкая возможность развести Смок на покатушки на упряжках – ее «угол» находился выше – как в прямом смысле где-то на пару километров, так и по карте, а на севере еще было достаточно снега, несмотря на все выкрутасы погоды, да что уж там, у нее и в середине июня снег еще был местами!
«… Короче не пропадать же билетам – тащи всех своих обормотов, да вместе с конями. А если какие старты – так подготовиться и у нас можно. Заодно протестируете грунт – будет с чем сравнить. И Габри с собой можете прихватить, если захочет – у нас места много.
Привет там всем…»  Письмо заканчивалось еще строчек через пять, на протяжении которых Джинн на тройку с близняшками перечислила всех обитателей ирландского Гнезда.
На следующий день ребята двинулись на обсуждение планов в летний домик, похватав гунтеров – эти не боялись ночевок в загоне с крышей из ветвей близрастущего дуба.

Домик располагался на холме в прекрасной теплой долине. Здесь весна началась еще раньше, так что вокруг вовсю зеленела листва, яркими пятнами красовались цветы, а река успела вернуться в берега после розлива. Пока Смок бегала с фотоаппаратом, запечатляя портреты для личных дел новых кадров, Джинн и Брендан закончили с обустройством домика(читай: раскидали по комнате спальники и расфигачили привезенную коробку с едой) и завалились на заслуженный отдых прямо где стояли – под березой у входа в загон с лошадьми. Вообще-то им полагалось следить, чтобы кони не убились с непривычки, но гунтеры уже вспомнили прошлое лето и спокойно ловили кайф под ярким солнцем.


… - И это они так за лошадьми смотрят!
- Гэл, не ной над ухом, все равно ты полдня фигней маялся и на гитаре бренчал.
- Нас заставили! Ничего не знаю.
- Халет, а тебе-то что?
- Как что? Я забочусь о наших эм…
- Ой, все! Ничего с ними не случится… Они умные… В отличие от некоторых.
- Чтоо? Это ты на кого тут наехать решил?
- Гэл, блин, отстань! Сам следи, раз тебе так неймется и делать нефиг, только дай поспать!

Спор разрешила свесившаяся с дуба Тамара, заявившая, что за лошадьми она сама отлично смотрит, причем с самого утра. Гэлион хмыкнул, скинул на друга ворох сена, но от спящих отстал и сам завалился на стог.
Тамара уже почти юркнула обратно в тень листьев, но была поймана Смок, а потому отправилась на фотосессию.

***

Вечером был костер.  На удивление жаркий, большой и тихий. Бутылка виски, найденная в доме(раньше обычного, а ныне почти элитного – тридцатилетней выдержки, если верить дате на почти стершейся этикетке и внушительному слою пыли), так и осталась закрытой, гитару Смок Гэлион вскоре оставил в покое, прислонив ее к кипе сена, заменившей скамейку. Внезапная весна с непривычки казалась слишком яркой и слишком шумной, хотелось покоя. Бран притащил большую подстилку для собак, на которой устроился сам, усадив рядом Джинн, рядом, устроив седушку из поленьев и куртки, примостилась Тамара. Васа зависла, глядя в огонь, а Халет и Гэлион уже откровенно спали прямо на сухой траве.  Только Вилья сначала теребила Смок, чтобы та рассказала легенду, но отстала после того, как у нее перед носом оказалась ладонь Мюриэл с комментарием: "Угадай, какой жест я сейчас показываю и с… исчезни".





К полуночи затихла дискуссия и обсуждение новых методов тренировок и расположения трасс, потрескивание костра убаюкало всех, кроме Смок да Тамары, которая пошла проверять лошадей.
Светловолосая встала, аккуратно переложив голову Вильи со своих колен, огляделась. По губам скользнула улыбка – близняшки свернулись клубочками, одна на сене, вторая перед тюком, подложив под голову поленья(«Неприхотливое создание»), оставшиеся  уснули там же, где и сидели – Халет с Гэлионом на траве у колючего куста, Брендан и Джинн – на подстилке. Что самое смешное – спали парочки в абсолютно одинаковых позах.
Смок тихо выбралась, унесла гитару в дом, а, вернувшись, села по другую сторону от огня, чтобы не разбудить близняшек. Из темноты вынырнула Тамара. Смок прочитала по глазам молчаливый вопрос и кивнула, приглашающее похлопав рядом с собой.


***

- Джой? – Смок вздрогнула.
- Ты мне?
- Тут больше никого с таким именем нет, насколько я знаю. Что-то не так?
- Нормально. Просто меня редко зовут так.
- извини.
- Да нет, я его люблю. Непривычно просто.
- Хорошо тогда. Но что-то не так, да?
- С чего ты взяла?
- Ну… Ты весь день какая-то дерганная, но тихая. И какая-то… цветная. Я не слишком хорошо тебя знаю, но я же в какой-то мере ммм.. вижу эмоции. К тому же, когда все нормально, люди обычно не читают книжки обложкой к себе и вверх ногами. Тут даже близняшки догадаются. – Смок фыркнула.
Помолчали. Смок рукой перевернула бревно, подкатывая его ближе к центру костра. Тамара уже почти решила, что не дождется ответа, когда светлая вдруг заговорила, перейдя на ломкий русский:
- Море зовет. Вы летние, вам не понять пока. Хотя тебя тоже однажды позовет море. Вы летние проще, у вас мир другой, теплый, яркий, легкий, детский какой-то. Север другой, там быстрее становишься старым. Больше думаешь, меньше говоришь. А потом тебя зовет море. Вы летние про море мало знаете. Но тебя, чуется мне, оно тоже позовет. Рыжих не позовет, больно шебутные, этих тоже не позовет – они другие. А вот тебя может позвать.
- А что это за море?
- Море… Это море. Соленое, ветреное, мокрое. Но главное, оно заставляет думать. Нам невозможно смотреть на море и не думать. Оно само приносит волнами тебе мысль, подзывает поразмышлять.
- О чем?
- О чем угодно. Вечные философские вопросы, частный взгляд на мир, собственная концепция бытия в данной точке пространства-времени определенной единственной личности. Проекция вселенной.
- Красиво говоришь, но непонятно.
- А мне самой непонятно. В этом и суть.
- Поясни.
- Что, тоже соленый ветер подул?
- Возможно.
Смок поворошила угли, подняв в воздух столп искр.

- Смотри, вот огоньки. А потом посмотри, куда они летят. Там звезды. Искры и звезды похожи внешне. Более того есть ничтожно малая вероятность, что во время полета часть этих огоньков складывается в какой-нибудь рисунок части звездной галактики. Искры – проекция звезд, проекция вселенной. Люди – те же искры. Но люди – более сложная проекция, мы – думающая модель галактики. Трехмерная проекция. И как модель мы стремимся к развитию, к совершенному сходству с оригиналом, но для этого трехмерные рамки малы. И тогда появляются ощущения. Никто никогда не задумывается, почему людей так очаровывают горы, море, стихии и рассказы про все это. Романтика. Нас всех влечет романтика силы, с ней мы раскрываем новое измерение. Проекция вечности на плоскость бытия. Романтика заставляет нас быть теми, кто мы есть – посмотри хотя бы на нас: каждый, приезжая сюда, искал романтику. Это на уровне подсознания, воспоминаний о детских книжках. Как говорил Гурин: «Заблуждение веков. Желание во что бы то ни стало доказать свою самобытность. Я-де отдельный, оригинальный, а не такой, как все. Между тем, все такие как все». Это делает из нас предпоследних авантюристов. Это заставляет нас делать нашу работу, обрекает нас на нашу жизнь. Здесь тепло, а через два дня я поднимусь наверх, где через месяц снег будет сменять жару, жара – ливень, а потом задуют ледяные ветра, так что мохнатые псы будут сбиваться в кучи, прижимаясь к печи. Я могу остаться внизу и каждый день включать горячую воду одним движением пальца, а не бегать с ведрами от проруби, когда ручки примерзают к варежкам. Но я все равно уйду наверх. Это моя работа, а моя работа – это моя жизнь. По той же причине Джинн каждый день выходит на трек и заставляет 800 килограмм живой силы развивать скорость в 45 миль в час. Она каждый день по своему собственному желанию делает, казалось бы, бессмысленную вещь, рискуя при этом убиться, но в этом вся соль, романтика скорости и риска. И так все мы: и рыжики, летающие на два метра вверх, заставляя преодолевать законы гравитации, и Гэл, и Халет, и Бран, и ты… «Мы все обречены на нашу работу: отцы-пустынники и жены непорочны, красотки и миллионеры – мы все обречены на свою роль. И это есть лучшая и высшая в мире обреченность», - слова Куваева. Жизнь – проекция работы на плоскость личности, работа – проекция романтики, а романтика, как я уже говорила, есть проекция вечности на плоскость бытия. А что есть вечность? Лишь мера вселенной, одна из бесконечного множества ее проекций. Таков печальный итог. Почему печальный? Да настроение такое, спать хочется.  

Костер громким треском нарушал звенящую тишину, непривычно пустую без хриплого голоса. Смок усмехнулась:
- Почуяла море? – В ответ Тамара лишь тряхнула головой. «Летняя, детская еще слишком, молодая. Но ее ветер уже тронул», - подумала светлая, глядя в немного шальные серые глаза с рыжими отсветами огня.
- Шли бы мы спать, летняя. Давно пора…

Тамара уснула у догорающего костра. Смок дождалась последних искр. Там, в тлеющих углях жило отражение неба. В небе плескалось холодное соленое море и чайки, мелкие белые чайки с надрывными скрипучими голосами. И паруса. Большие чуткие паруса с крепкими послушными канатами.
Уже засыпая, Смок подумала, что парус – проекция ветра, а ветер крепко связан с морем, а море – еще одна мера вселенной. Это сложно понять, это нужно чуять.
…А море снова накатывало мерными волнами, и соленый ветер бросал в лицо мокрые брызги. И кричали чайки…

Это АХ. Больше слов нет. Очень тепло и чувственно. Спасибо!

whitecrow-soul, мррр, приятности:) Спасибо за теплые слова.

У меня просто нет слов! Потрясающе! *--------------------------------------------------*

так уютно...)

Габри, сяяпа) Ты это, кстати, забегай в гости - тоже у костра посидишь..)

AlexDane, спасибо, рада, что получилось передать тепло)

Yavanna, ахах, обязательно! И всю ораву притащу :D

Какая красотища