Фотоальбом Holly Honey Stables [История часть 1]

whitecrow-soul, эти пополнения девать уж некуда х) Спасибо, вашим тоже удачи:)

Crawl, о, да, дама не проста, ой не проста)

Your editing is very pretty and clean~

Они уехали домой в середине мая. Обещали вернуться к июню, съездить в Исландию с Пепп, устроить с Джо родео… Прощались тепло, хлопали по плечам, пожимали руки. Смок стояла, прислонившись спиной к теплой шершавой коре дуба. Потом кивнула, помахала рукой и пошла к машине.


Они так и не нашли слов, чтобы попрощаться. Глупо постояли у моря, снова разделив один пляж.
- Ты приедешь?
- Возможно. Пока не знаю точно.
Прибой и ветер. На удивление тихо – нет чаек. Только волны с шуршанием накатывают на песок, затирая следы. Он подобрал маленький кусочек голубовато-зеленого матового стекла – морскую слезку, - повертел в пальцах, несколько раз подбросил в воздух…
- Лови! – слекляшка завертелась и упала на ладонь. Холодная и соленая, как морская вода.
- Тил? Спасибо. – Он усмехнулся. Дорожка начала выходить из пролеска, уже показались крыши домиков и конюшен. На стоянке ребята вшестером пытались загрузить в трейлер Колыбельную, Падди руководил процессом, по окружности перебегая с одной стороны на другую, благоразумно обходя рыжую кобылу подальше. Смок фыркнула и хотела уже побежать туда, но в последний момент на плечо опустилась тяжелая рука. Она оглянулась и встретила серьезный взгляд желтых глаз. И тихое:
- Я буду ждать.
Она легонько кивнула… И побежала через поле, смахивая с травы росу. «Ждали уже… Как же…»


Канада встретила их хмарью дождя и промозглым туманным ветром. Она вывела Колыбельную, на которую тут же накинули попону, сама увела ее в конюшню, завела в свой денник. Кто-то принес ее вещи, и Смок на автомате открыла шкафчик в стене денника и загрузила туда снаряжение. Погладила лошадь, накрыла ее сухой попоной, закинула сена, опрокинула в кормушку мерку овса, яблок и моркови, открыла автопоилку.
Она забыла, где ее комната, и поблуждала под дождем, пока не сообразила достать ключ и посмотреть номер на брелке.
В комнате с косыми стенами – мансарда все же – ничего не изменилось. Смок оставила у порога мокрые сапоги, повесила на вешалку куртку, сумку бросила на пол. Здесь всегда было прохладно. Она прошлась по гладким доскам пола, по непривычно-мягкому пушистому ковру, где ноги утопают в ворсе по щиколотку, с удивлением обнаружила в шкафу тренировочную и парадную одежду, даже несколько платьев - «Когда ты последний раз носила платье до Бельтайна, Смок?». Она убрала вещи, распахнула окно, глядевшее в хмурое темно-серо-синее небо. Цапнула большое и мягкое полотенце, распахнула межкомнатную дверь. Там был холодный кафель, и она поскорее переступила на светлый коврик. Было непривычно. Особенно огромная ванна – она и забыла уже, что когда-то чуть ли не плавала в этой штуке. «Как странно возвращаться к себе домой. Это же когда-то был твой дом, Смок. Не покосившийся домик в горах, нет, а вот эта комната с ковром, и огромная ванна с горячей водой, и маленькая кухонька с выходом на балкон – ты любила там пить горький соленый кофе с молочным шоколадом по утрам. Смок… Здесь ты была Джой, а иногда Мюриэл. Смок тебя звали на Севере…. Когда и почему ты успела забыть все это…?»

Она сидела в ванной, пока не начала остывать вода. Впервые за долгое время вымыла голову с какими-то маслами, и мыло приятно пахло лимоном и лавандой.
Она выпила горячий кофе – соленый и с молочным шоколадом, медленно провела пальцами по стойке мольберта, перебрала тонкие кисти, коробку с красками…
Ветер тронул легкую занавеску, приоткрыв вход в еще одну маленькую комнату. Из-под потомка вниз свешивались зеленые листья. Она вспомнила, здесь было что-то вроде зимнего сада. Какие-то цветы, лианы, плющи, орхидея, гранатовое деревце в большом горшке, папоротник, плющ, маленькие игольчатые кустики, похожие на вереск…. «А еще здесь было…»
Оно стояло у дальней стены. Чуть блестело темным лакированным боком, а на крышке стоял уже давно засохший букет лаванды – тот, кто приходил сюда поливать цветы, забыл или не заметил, а может просто решил, что так и должно быть. Она открыла черно-белые клавиши, осторожно провела пальцами.
Нота несмело раздалась в тишине. Потом вторая, третья… Это был прекрасный инструмент. Настолько прекрасный, что так и не расстроился за все это время. Она выдвинула табурет и села. Пальцы вспоминали сами. «Когда в этих стенах последний раз играла музыка? Давай, она устала ждать, ты же чувствуешь, как ей необходимо наконец-то зазвучать».
А пальцы помнили, и играли. Играли… А потом она не узнала свой голос.

Walking up the hill tonight, and you have closed your eyes.
I wish I didn't have to make all those mistakes and be wise.
Please try to be patient and know that I'm still learning.
I'm sorry that you have to see the strength inside me burning.

Where are you, my angel, now? Don't you see me crying?
And I know that you can't do it all, but you can't say I'm not trying.
I'm on my knees in front of him, but he doesn't seem to see me.
With all his troubles on his mind, he's looking right through me.
And I'm letting myself down by satisfying you.
And I wish that you could see I have my troubles, too.

Looking at you sleeping, I'm with the man I know.
And I'm sitting here weeping, while the hours pass so slow.
And I know that in the morning I have to let you go.
And you'll be just a man once I used to know
But for these past few days; someone I don't recognize.
This isn't all my fault. When will you realize?

Looking at you leaving, I'm looking for a sign…

На улице лил дождь, и когда она прибежала закрыть окно, на полу уже была лужа. Она нагнулась, чтобы вытереть пол, и из кармана выпала маленькая зелено-голубая стекляшка. И упала в воду, блеснув неотшлифованным сколом.
«Я буду ждать»…


Север отпустил ее, затих вместе с дождем за окном и незаметно забрал с собой и имя. Она стала Джой. Иногда Мюриэл. Она снова пила кофе на маленьком уютном балконе. До общего подъема шла в конюшню, вытряхивала на улице попону, чистила лоснящуюся рыжую шкуру Колыбельной, затягивала подпругу нового, аж хрустящего, седла. Они выходили на плац, потом шли на кроссовую трассу, назад возвращались по пляжу. Она заводила кобылу в мойку, расседлывала, вела в солярий, а иногда просто уводила в денник и протирала пучком сена, или передавала в руки веселого шустрого Сида – нового коновода.
Но с Колыбельной они гуляли. Да, очень активно, но это была именно прогулка-разминка. Тренировалась она с Кракеном. Вороного выводили вдвоем Сид и Лех. Смок взлетала в седло, и повторяла утренний маршрут, но уже не обходя препятствий. Через два часа она сдавала взмыленного жеребца на руки все тех же Леха и Сида.
Это была другая жизнь, вроде и непривычная, но… это как с фортепиано – голова забыла, а пальцы помнят и играют.

Но во всей этой жизни было одно место, где она вновь становилась Смок.
Она уходила сюда, на теплую каменную площадку, где ветер тихонько качал метелки лаванды и сдувал вниз сухие листья. Отсюда были видны море и горы. Здесь солнечные лучи сменялись дождливой дымкой. Здесь сходились миры, жизни, здесь была Грань.



Она пришла, оставив следы босых ног на песке под водопадом. Над скалой светило солнце, над долиной – сизая хмарь. Ветер тронул плечи. Смок закрыла глаза…
«Девочка, Грань – это не место. Грань – это ты».




«Я буду ждать», - как давно она перестала верить этим словам. Еще в море, даже еще у маяка, на пристани маленького портового городка.
Их было семеро. Один – подождал пару недель, потом тихо фыркнул на ухо: «Детка, я пошутил тогда. Гуляй, малышка». И она пошла гулять. Под парусом, в одиночку, перед самым штормом. Пятеро просто забыли. Она даже имен их не помнила. Только одного, первого.
Его звали Ланс. Разноглазый лучистый парень с соломенным хвостом на макушке, заразительным смехом и мягким голосом. Солнечный блик на легкой волне. Он собирал коллекцию ракушек, играл на губной гармошке в прилив, всегда носил на поясе ножны с коротким кортиком и брелком в виде смешной пучеглазой собаки. Он приходил перед рассветом и вытаскивал ее гулять через окно, рассказывал про пиратов и учил правильно травить шкоты. Он научил её любить паруса.
Это был самый солнечный и соленый месяц у пристани. С брызгами и ветром, с надежной рукой на плече, такой теплой и такой же просолено-шершавой, как тугие канаты, скользящие в фалах. А потом он уплыл на большом рыбацком судне, на прощание подарив ей «морскую слезку». И первым обещал ждать.
Он не вернулся. Ни через обещанный месяц, ни через два. А через полгода она перестала ждать и в первый раз ушла сама в море.
Море её любило и берегло. Мюриэл – тоже не просто так морское имя. Море забирало тоску, делило радость, успокаивало и давало опору. Непривычно-шаткую для тех, кто привык к суше, но самую лучшую для того, кто живет под парусами. Он научил её жить парусами. Научил любить море. Подарил немножко себя вместе с той стекляшкой – она выронила её за борт в том плавании, но паруса уже от неё не ушли. Он научил её ждать, он же первым научил её не верить и гасить в памяти чьи-то яркие глаза. Сейчас – желтые.


Море внизу было черное, как и тучи над долиной. Стена дождя обрывалась у края площадки. Пахло дождем и лавандой. Из кармана выпала «морская cлезка», и она машинально сжала ее в ладони.
Ветер хлестнул, бросив в лицо гроздь капель. Почему-то соленых, а может быть показалось?
Над морем раскатился гром. Медленно поднялась волна с белым гребнем, ударилась о скалы, рассыпалась тучей осколков-стекляшек.


…И только через два года, когда разноцветные отблески глаз перестали ей сниться, кто-то из команды большого рыбацкого судна рассказал в пабе, что светлый разноглазый парнишка в тот рейс по случайности погиб в портовой драке.

Такие чудесные скрины)) *О*

Атмосфера *о* прекрасно

Красиво *-*

How beautiful~
And from what my translator said, lovely writing too. I can't wait for this scrapbook to get big. :)

sсarlett, спасибо, очень приятно)

mariya_mak, стараемся-с, спасибо:) А теперь я наконец-то переехала на новый комп и поставила лайтрум, так что всё прекрасно, будем экспериментировать!

Стич, спасибо)

Gunner Weston, o, thank you! Your comments always make me happy and full of inspiration:)

На Смок напала хандра. Привычная концеоктябрьская хандра, когда в их краях начинались затяжные дожди и начинались первые дни затишья в тренировках и соревнованиях. Обычно в это время Смок совсем уезжала в горы, но теперь ехать было некуда – старый дом у озера совсем покосился, пропах пустотой и тишиной. Да и нечего было там делать без собак.
Свою лепту внесли и последние летние старты в Ирландии – на редкость неудачные не только в плане далеко не призовых мест, так еще и богатые на травмы: Лёх умудрился грохнуться на маршруте с Индией и сломать руку. Сама кобыла отделалась ушибом плеча и царапиной на шее. Иштар растянула связку перед финишем, Ливерпуль начал подозрительно кашлять и теперь стоял укутанный, три раза в день кололся какой-то лечебной гадостью и ежедневно чуть ли не по часу стоял в солярии. Колыбельная тоже отличилась, но у нее просто сильно «забилась» мышца на спине.
- Ну хоть фотографии ничего вышли, - фыркнул Лёх перед тем, как его увезли на гипсование.

Фото с трассы:

Делать было откровенно нечего. Дождь не давал заниматься на улице, протекшая внезапно крыша манежа – внутри, лошади тоже приуныли и поскучнели, так что часть перевезли на лечебный отдых к теплому морю, а оставшихся предоставили на попечение коноводов, ветеринаров и автоматических водилок.
Всадники шатались по общим гостиным, библиотеке, кинозалу или затихали в своих комнатах с книгами и компьютерами. Кто-то с тоски начал чинить снаряжение, кто-то пошел на курсы языков – короче спасались как могли.

Смок вот занесло в архив. Она разбирала фотографии, ведомости, счета, протоколы стартов… Здесь была вся история того, как возникало это место. История, как создавалась порода Виндансеров, дневники Туули, Хёгни, Тейрэ, карточки первых Виндансеров – Роньи, Северной Души, Ришки, Баррояра, Виндансера - и первых лошадей, самых первых, с которых всё началось – ахалтекинца Чака Шаэль, андалуза Южного Полюса, голландцев: Золотой Песни, Ноттенгема и Пилигрима.
Здесь была летопись. Названий, кличек, имен. Первые старты, первые потери. Первые победы, первые неудачи. Череда людей, вложивших в это место, в суть этого места душу.
Смок смотрела на фотографии и вспоминала: Про Хёгни и Туули она узнала года через три после своего приезда, когда в первый раз увидела Перевала. Историю сестер рассказывал Ингольв. Да, из всех, кто был на этих фотографиях, она застала только Женю и Ингольва. Тейрэ она знала только со слов этих двоих. Впрочем, как и Смиллу, Кира, Паулу и трех оборотней – Келен, Колина и Кельвина. С последними тремя Смок когда-то мечтала познакомиться, но не удалось.
- Я не помешаю? – в комнату тихо просочилась Лётна и подошла ближе. Смок только кивнула и переложила очередную карточку в низ стопки, открывая следующую. И тут же фыркнула – по снегу мимо левад вороной жеребчик рысил следом за ведущим его огромным серым псом. Лётна села рядом и тоже усмехнулась:
- О да, Колин всегда любил выпендриться. Хотя, с Баки они смотрелись так вполне органично.
- Баки?
- Ага. Зимний Солдат, если полным именем. От Перевала и Магдалы, серой кобылы такой, ты её не застала уже.
- Ты их знала?
- Я была очень хорошо знакома с Тейрэ. Мы многих лошадей смотрели вместе, потом я пару раз приезжала к ребятам в Норвегию. Давно это было. Ещё до того как… - Смок снова перевернула фотокарточку. Это был общий снимок, чуть ли не единственный. Вся большая команда на фоне домика в горной долине. Такие довольные и счастливые, такие живые. Только почти все люди почему-то были черно-белыми. Странно - сама фотография хоть и потускнела, но все же явно была цветной.  
Смок удивилась, а потом перевернула фотографию, начиная догадываться: на обратной стороне в столбик были выписаны имена, а напротив них через черту даты. У пятерых – один и тот же год и схематичный рисунок сломанного пополам старенького самолета. Имен без дат было только два – Евгения Рэй и Ингольв Хаскиль.
- …До того, как они разбились. – Тихо закончила Лётна. Смок вздрогнула.
- Остались двое. Так мало.
- Ты их видела?
- Да. Мы работали вместе пару месяцев. А потом они уехали куда-то и пропали. Может, вернутся еще, как думаешь?
- Не вернутся.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю. – полячка протянула ей черную ручку, - Впиши напротив 2016 год.

Черно-белая фотография с датами осталась на столе, выложенной из общей стопки. Оставшиеся карточки перебирали за тихим разговором. Точнее, говорила Лётна, и говорила так, что нахлынувшая тоска как-то стала понемногу отступать.
Последней в стопке оказался совсем новый, неведомо как попавший сюда, солнечный портрет Лётны и Журавленка с последней поездки в Техас. И к вечеру среди туч выглянуло солнце.



А ночью на общем портрете медленно выцвели в черно-белые цвета еще двое. Лётна задумчиво провела пальцами по ещё больше состарившейся фотокарточке и перевела взгляд на окно.
- Надо бы съездить как-нибудь в Норвегию и найти тот камень. Женя говорила, вокруг него должны были вырасти эдельвейсы – интересно, выросли ли?
Лётна еще немного посидела среди стопок фотографий и бумаг, а потом острыми буквами вывела рядом с датами строчки старой песни, поставила точку и ушла спать, загасив лампу. Самайн тихо попрощался со всеми, кто остался на этой земле.

Друзья уходят как-то невзначай,
Друзья уходят в прошлое, как в замять.
И мы смеемся с новыми друзьями,
А старых вспоминаем по ночам...

That horse has such a kind eye. He looks like a sweetheart.

Gunner Weston, thank you:) This horse is really pretty and lovely. His name is Crave And Lightings and he is like a present from Purpl Hare Ranch - very lovely present with beautiful character:)

Очень красиво

beautiful photos

gamesvero, спасибо)

ponyfriend1234, thank you:)

____________________________________________________

Кони, которых привезла с собой Харли до конюшни не доехали - их выпустили у самого начала огороженной территории HHS. Надо было видеть лицо Брана, когда из трейлера вылетел небольшой цветастый и мохнатый табунок маленьких лошадок!
Исландские коники шустро освоились на новой территории и быстро стали любимцами абсолютно всех, кто выходил на прогулки. С одной стороны, спокойно обходящиеся вообще без человека, с другой - абсолютно ручные и ласковые. Харли забирала их в конюшню раз в месяц, вычесывала, а потом снова выпускала на вольные хлеба.
Но с началом осени пятерку исландцев перегнали на ближнюю территорию, и гулять теперь они стали не круглые сутки - к вечеру весь табунок прибегал к воротам конюшни, ожидая, когда их запустят домой.
И был лишь один человек, который периодически страстно ненавидел этих коней - Бран. Нет, он ничего не имел бы против этих милах в принципе, если бы не приходилось каждый раз вписывать в ведомости их клички. Потому что зовут коников Эйяфьядлайёкюдль, Гримсвётн, Тиндфьядлайёкюдль, Торвайёкюдль и Лисюхоудль :)
("Харли, мать твою, да ты издеваешься!!!")

Бож, какие милахи :3 мы тоже исландцев разводим потихоньку, если что - обращайтесь х)

mariya_mak, спасибо:) Да мне и этих пока хватит - куда больше) Тем более они у меня именно как полудикое украшение пейзажа. Во всяком случае из сорев если только на НХ сбегают как-нибудь, да и то вряд ли.

"Посади блондинку маршрут прыгать..." - закончить фразу Брану не удалось из-за двойного подзатыльника от Леха и Лётны.
Тем временем бодро стартовавшая маршрут Лютава, пройдя три препятствия, не менее бодро грохнулась с Лагуны на копчик.
Лагуну это обстоятельство абсолютно не смутило, и серая красавица всё так же, не сбиваясь с ритма, продолжила проходить маршрут уже без всадницы. И, надо сказать, прошла она его шустро и чисто. Вот так-то =)



Пс, а в группе можно увидеть оба скрина в отдельности и ещё необработанный исходник среднего, который тут должен был быть, но не судьба:(

....А в конкурсе девки третье место цапнули, так-то:)

Дочь слишком честная попалась:)

SofaS73, дооо:)


Хм. Добралась до альбома с мешком скринов, да всё не про коней, ибо симс пинается, как может, а сессия настойчиво ковыряет носочком под и покашливает х(
Так что, покуда я продолжаю пытаться запихать пятерых коней на ипподром, покажу-ка я старье, ну и наконец-то заодно расскажу про новых и старых персонажей из дружного и веселого дурдома коллектива нашего комплекса. :)


Халет О"Кифф.
Ирландка. Особа спокойная, мечтательная, себе на уме. Разговаривает мало, держит дистанцию, хотя от компании особо не отбивается, но всё же общается в основном только Гэлионом. Впрочем, всех вполне устраивает такой расклад вещей.
Очень нежная, тихая и немного застенчивая. Но не сказать, что мягкая.
При этом, иногда может внезапно спеться с близняшками и отмочить что-то абсолютно неожиданное.
Любит петь, гулять на природе. От снега до снега ходит почти всегда босиком. Собирает гербарий, неплохо знает ботанику. Рисует - цветы и травы. Умеет делать восхитительные чаи и травяные настои.
Занимается выездкой уровня среднего и большого приза, работает с Туной и тем, кого ещё в нагрузку дадут. При этом, как выяснилось опытным путем, вполне неплохо прыгает, причем очень даже нехилые высоты. Просто не любит.
Параноик в отношении лошадей. Не в смысле, что она их боится, она боится за них - любой намек на травму или пустяковую болячку, и у Халет начинается паника-рыдания-истерика.

А тут ещё один скрин, который был внезапным и валялся у меня уже почти год. Я экспериментировала со светом х) 16+:

А вот ещё один ирландец - хозяин Тургона Гэлион Мак'Лафлин. Близкая душа с Джо из ВРН, Логаном и всей прочей веселой ирландско-шотландско-вискарной братии. Веселый, наглый, хитрый, при всём при том может быть более чем серьезным и рассудительным.
Любит виски, стрельбу и страйкбол.  Положительно относится пиву, особенно в сочетании с кино(боевик, вестерн, да что угодно, лишь бы не сопливое) и хорошей компанией. Байкер в прошлом, бережно хранит на стене косуху, бандану и шлем - рогатый и немного покоцанный.
Абсолютно не разбирается в искусстве, зато механику знает как бог, технику тоже. Немного копается в компьютерах, но не сильно это любит. Книжки в печатном и электромнном виде не переваривает - максимум, на что его хватает, так это послушать аудиокнигу, и то вполуха.
Работает напористо, импульсивно, активно, довольно твёрдо. Из-за высокого роста имеет проблемы с подбором лошади - длинные ноги поджимать неудобно х)
Занимается исключительно выездкой разных уровней, помогает исправлять ошибки всем желающим.




Это Мануэль Арроу. Англичанин, и этим всё сказано. Пунктуальный, точный, безукоризненно манерно-этикетный с легким привкусом аристократизма. Педантичный. Иногда нудный... Ладно, не иногда.
Хобби: охота, кулинария, классическое искусство(музыка, живопись, скульптура), лингвистика.
Ведет здоровый образ жизни - не курит, не пьет, делает зарядку, бегает по 10км каждое утро, и даже завтракает исключительно овсянкой(что является причиной кучи шуточек, но, нужно отметить, его овсянку едят все, периодически устраивая драки за добавку).
Жокей, сейчас работает с HHS'Narnia. В работе такой же занудно-точный. Всё просчитывает заранее, очень не любит внештатных и внеплановых ситуаций. Довольно раздражителен, если дело касается косяков в важных вопросах. И очень не любит опоздания(точнее, тех, кто опаздывает).
Мануэль и лес совместимы крайне плохо. Во-первых, потому что "негоже аристократам в грязи прозябать, когда дома камин натоплен", а, во-вторых, из-за практически абсолютного отсутствия чувства направления. Это даже не топографический кретинизм, это хуже - если кто-то может заблудиться в трёх соснах, Мануэлю хватит одной. Но об этом никто не знает, потому как гордость, гордость...
А ещё он, на самом деле, круто импровизирует на контрабасе и клавишных, но исключительно под настроение.
А ещё он очень любит сеттеров и прочих английских собак для охоты. У него даже есть один лохматый друг, но он его пока никому особо не показывает.




Вот Оле Дженсен - официальный тренер скаковиков, управляющий, совладелец, человек-спонсор. Норвежец с ирландско-канадскими корнями. Лис. Строгий и суровый мужик во время работы, свой человек в остальное время. Если прошлого тренера - Тэда, - все опасались и уважали, то Оле опасаются и уважают вдвойне - потому что первый мог только наорать и вломить, а Оле может хитро и изящно мстить, не опускаясь до банальных разборок.
Знает о лошадях и скачках всё. И о лошадях и классических дисциплинах тоже немало. Очень многогранная личность. Беседу может поддержать практически на любую тему.
Свободное время предпочитает проводить с хорошей книгой, чашкой крепкого кофе и сигаретой. Иногда пишет весьма неплохие рассказы и повести, а также рабочие выкладки и статьи.
Со своих подопечных дерет по три шкуры - пашут и люди, и лошади, - результатов добивается всегда. Но разумно, всегда разумно. В общем, как сказал кто-то из жокеев: "Ты проклянешь тот день, когда пошел к этому старому лису, но не уйдешь от него никогда. Будет трудно, больно, невыносимо, но интересно. И это захватит с головой и перекроет всё остальное".




А это Ричи. Точнее Ричард Мак'Алистер.
Рыжий. Ирландец(да-да, опять! А ещё у него братец есть - тоже рыжий х)У нас их коллекция, короче).
Странным образом совмещает в себе черты Гэла и Мануэля. Этакий закос под развязного франта, заправленный гонором и немного пафосом. Немного заносчивый и даже, пожалуй, бывает надменным. Но парень хороший, хоть и с мерзким характером.
Любит компании, посиделки в пабах, гонки. К слову, очень трепетно и ревниво относится к своей машине, которую лелеет, холит, и чуть ли не пылинки с нее сдувает.
Что самое удивительное, больше всего сдружился Ричи с Мануэлем. Парни друг друга бесят, подкалывают, строят пакости, соперничают(особенно в плане девушек - вот уж единственное, в чем их вкусы сходятся, причем сходятся абсолютно), но дружат и друг за друга любого порвут.
Ричи работает со своей особой харизмой и стилем. Весьма раздолбанным и легкомысленным, надо сказать, так что частенько всё выезжает только на харизме, видимо(и дурной башке, видимо, потому как дуракам всё нипочем). Но с HHS' Beast of War  они тоже как-то сработались - примерно так же, как сдружились с англичанином.


Да, вот как раз тут Ричи очень недоволен, что Мануэль за кадром заливается соловьем перед Харли. И она его слушает!

У Ричарда есть брат Руди("Рудольф?" - "Не, Ронан" - "А почему тогда Руди, а не Рон?" - "Потому что олень!"). Так вот, Руди тоже рыжий, и даже немного похож на брата, но по характеру - абсолютно другой.
Ричард - всегда выглядит стильно. Не идеально - как Мануэль, но он тщательно следит за своим внешним видом. А Ронан - это что-то лохматое, одетое в то, что под руку попалось, причем иногда ещё и как-то криво, потому что невнимательность - его второе я в повседневной жизни. Если Ричард смелый, иногда даже чересчур, твердый и уверенный, то его брат... ну, не трусоватый, нет, скорее черезмерно осторожный. Неуверенный в себе, не сильно любящий людей и не привыкший к компаниям. Ботаник чистой воды.
Он и с лошадьми работает очень осторожно и даже слишком мягко, но для Зимнего Зверя такой напарник как раз подходит. Этот жеребец и этот жокей прекрасно дополняют друг друга, и сложно представить кого-то, кто подошел бы им лучше.
Зато вот уж где Руди в своей стихии - так это в лаборатории. Химия, кибернетика, технологии, роботы и компьютеры - это его жизнь, его внутренний огонь и страсть. И хакера получше надо ещё поискать.
А фотка Руди будет позже, потому что он стесняется и не фоткается, вот.


Ну и напоследок...


А это Лютава с Лагуной.
Две девочки, две красавицы, две... блондинки. Только если Лагуна блондинка исключительно по цвету гривы, то Лютава - на всю голову.
Люта - девочка до мозга костей. Это она не может допустить надевания вместе желтых бинтов и зеленого вальтрапа, это она может спустить все деньги в магазине, потому что "ах, ты только посмотри, какой цвет! И стразики! И ленточки! И бантики! Хочу!!!", это она подбирает всю одежду и амуницию в тон, это она покупает комплект под новую маечку... И ещё основные стереотипы про женскую логику сверху навалите - вот оно и выйдет. В общем, думаю, суть проблемы понятна.
Лютава неимоверно светлое, прекрасное и позитивное создание, но мозг она может вынести с легкостью танка, проезжающего по колючей проволоке.
Очень любит сладкое. И следит за фигурой. На счастье окружающих, Люта от природы очень миниатюрная и хрупкая, и от сладостей и мучного не толстеет в принципе.
При этом иногда она может внезапно переключиться и стать абсолютно другим человеком - собранным, четким... В общем, девочка она умная, очень умная... Главное - найти кнопочку "вкл" х)

Тот неловкий момент, когда совсем не помнишь, кто этот Гэлион, а он оказывается твоей родственной душой =D

whitecrow-soul, так он изначально от тебя ко мне прибыл х)
Ну и там на тусовках всех был, просто тихо, потому особо не светился. Как и Халет.

Какие сиськи.....Зависть..

SofaS73, у Халет-то? Она следит за фигурой х)

"Всё меняется, всё течет", - гимн этой осени, перешедший по наследству зиме. Канада провожала их дождём до города, когда Бран ездил на последнее заседание. Дождь лил, когда грузили лошадей в длинные коневозы. Когда переводили их на паром, потому что погода была нелетная, и безопаснее было добираться до нового места морем. И частный самолёт тоже взлетал в мутной серой водяной дымке.
"Наверно, так даже лучше", - подумал Брендан. Конный комплекс находился недалеко от маленького аэропорта, и при взлёте его всегда было видно в иллюминаторы. Раньше это радовало. Теперь Бран очень не хотел увидеть _бывший_ конный комплекс и ярко-желтые корпуса экскаваторов фермерского хозяйства, превращавших плацы и манежи в грязную стройку. Самолёт взлетел.
В зале ожидания у кресла остался сиротливый планшет с постановлением суда об освобождении признанной частной территории, на которой располагался конноспортивный центр Holly Honey Stables.

***

- Что?!
- Он выиграл дело. Территория признана его собственностью. Потому что внезапно обнаружилась дарственная. Так что у нас два месяца, чтобы найти новое место и свалить отсюда. И да, для переезда комплекса необходим директор.
- Но... Куда? И как? И... Они смеются? А конюшни и постройки?
- Нам выплатят компенсацию. - Бран криво усмехнулся, - Правда, по оценочной стоимости. Оценщик был у нас вчера, сегодня прислал результаты.
- И что?
- Ну, процентов тридцать они нам отжалеют. Парень честно постарался, но ему очень жестко намекнули, что больше они всё равно нам выделить не могут. Короче, у нас есть два месяца и чертовски мало денег, потому что их компенсация уйдёт на перевозку и корма. Надо искать богатого хозяина пустых конюшен, хорошей территории  и, желательно, ипподрома. Есть идеи?
- *нецензурная брань*. - озвучил общую мысль Лёх.
За окном грохнуло, погас свет. Около леса на линии электропередач рухнуло умело подпиленное дерево.

***

Уж не знаю, звёзды ли сложились так удачно, или повернулось колесо Фортуны, или тот самый кто-то, отвечающий за жизнь на этой земле, был в хорошем настроении, но всё разрешилось хорошо. Потому что именно в тот момент, когда на берегах Канады оказались всадники без конюшни, по другую сторону океана, в Норвегии, нашелся человек с конюшней без лошадей. И каким-то чудом эти люди нашли друг друга. Чудо складывалось по кусочкам, как мозаика, и, в конце концов, сложилось. Совершенно случайно новый тренер скакового отделения встретил знакомого из Between The Worlds, который рассказал о только отреставрированном комплексе с ипподромом недалеко от них. Комплекс был новый, а вот постояльцев в нём не было - директор хотел сам заниматься лошадьми, а не оказывать услуги аренды частным владельцам, и искал себе команду.
В общем, пазл сложился. За оставшиеся полтора месяца Holly Honey Stables с поддержкой многих людей из разных уголков мира обзавелись новой территорией, настоящим директором и квалифицированным юристом, который смог добиться увеличения компенсации, так что ребята получили ещё тридцать процентов от стоимости старого комплекса, что полностью покрыло расходы на транспортировку и закупку недостающего снаряжения. Счастливая звезда, что ещё сказать.

А Норвегия встретила их снегом.

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку] " alt="" />

И маленьким новогодним подарком для Лётны. У подарка был нежный розовый нос и чудесное имя: Little Moon

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку] " alt="" />

***
Мокрая тарелка выскользнула из пальцев и раскололась на три части.
- Как, ты сказала, его зовут? - резко охрипшим голосом спросила Смок.
- Гленн Мюррей. Он шотландец по происхождению, но с десяти лет жил в Ирландии, кстати, в том маленьком твоём городке. А что, ты его знаешь? - Халет удивлённо обернулась, но увидела лишь идеально ровную и абсолютно деревянную спину. Смок резкими движениями собрала осколки.
- Ничего.

Гленн и Ланс. Приемные братья. Неразлучники. Двое, связанные крепче близнецов, хотя оба попали в свою семью из детских домов в разных странах. Абсолютно непохожие друг на друга.
Двое, у которых вся жизнь была напополам. И всё в жизни. Пока Ланс не наткнулся на берегу на беловолосую светлоглазую девчонку, которая очень шустро схватывала парусную науку и любила гулять по мелководью. Пока Гленн не встретил в маленьком пабе «Ó Mórdha» бойкую девицу, любившую танцевать, пить виски, ездить верхом и чинить машины и мотоциклы. И пока не оказалось, что подругу, незаметно ставшую чем-то более важным, они тоже нашли одну на двоих. А, кого из них выберет подруга, спросить до очередной вахты на траулере не решились.
Они ушли в море. А девушка осталась. С двумя "Я буду ждать", повисшими в воздухе.
В каком-то порту после выгрузки их занесло в матросский паб. Было тоскливо и мерзко. А ещё был поганый но крепкий виски и пьяная компания с другого судна. Сильно пьяная. Братья не сразу заметили, что к их спору присоединились чужаки. И драка тоже завязалась сама собой, глупо и случайно. А то, что у одного бугая с собой был нож, заметили слишком поздно. Гленн выжил. Ланс и двое ребят с "Центра Циклона" - нет.
О том, что случилось Смок узнала спустя два года. Братьев Мюррей она за это время не встречала ни разу.

***
Смок до заката работала на плацу. И это было как-то между: между зимой и весной, между дождем и снегом, между холодом и жаром, между днем и ночью, между небом и землей. И внутри Смок тоже была где-то между сном и жизнью, между памятью и тем, что было сейчас...



Кофе получился слишком крепкий и солёный. С сильным запахом корицы. В день общей встречи в большой гостиной общего дома из колонок играла какая-то малоизвестная но милая ирландско-шотландская группа. Это, пожалуй, был первый раз, когда состав Остролистовых конюшен собрался полностью. Впрочем, перезнакомиться и вполне сдружиться все успели раньше - ребята пересекались небольшими группами в разное время, пока собирались, грузили или принимали коней, отправляли документы или провожали скаковиков в Британию.

Постепенно в просторном доме образовалось несколько "углов": на кухне засели Халет и Лютава, попивая чай с плюшками, девушки обсуждали новую коллекцию Anky и прочие новинки конной сферы; за большим столом расположилась шумная компания, игравшая в "Мафию" - водил Гэлион, Ричи и Мануэль пытались каждое "утро" прибить друг друга(первый был доктором, второй - комиссаром), "маньяк" Руди у них подозрений не вызывал, как, впрочем, и меланхоличная "мафия" Лётна, рядом с которой восседал непривычно насупленный Лёх(которому досталась "ночная бабочка"). Оле наблюдал за игрой из кресла и тихонько посмеивался, прячась за газету. Харли, Мёрфи и Гленн что-то негромко обсуждали, расположившись на креслах-мешках у камина. Гленн тихонько перебирал струны гитары, наигрывая какую-то незамысловатую мелодию. Смок колдовала над пирогом, периодически бездумно отвечая на очередной вопрос Лютавы в духе "А тебе какой больше мятный нравится - у Эскадрона или у вот этих новых испанцев?". Вечер протекал незаметно.

***

После пирога и трёх бутылок Bushmills(в среднем на пару человек) народ потянулся на улицу запускать салют, оставшийся с Нового Года и заодно любоваться северным сиянием.
Смок стояла на балконе, набросив на плечи куртку, и курила, чего за ней в жизни не водилось. Во всяком случае всё то время, что её знали друзья.
Дым с привкусом жженого сахара и мяты. За спиной раздались шаги - широкие, твердые, устойчивые. Шаги морского человека.
Гленн встал неподалеку, облокотился на гладкие деревянные перила.
- Не помешаю?
- Какая разница? Ты уже пришел. - Тонкая сигарета прокрутилась в пальцах, - Курить будешь?
- Если ты не против.
- Не против. - Смок протянула пачку. Гленн  прикурил от старой масляной лампы. Помолчали. На фоне зеленых огней расцвел золотистый шар.
- Сегодня.
- Знаю.
- Джой, я...
- Ты не сказал. Не позвонил тогда. Не нашел потом. И сам тоже не пришел.
- Я струсил.
- Ты? Нет.
- Я. Мне казалось, это я виноват. Я начал спор. Я не уступил. А потом не успел прикрыть его дурную башку.
- Сейчас тебе так не кажется?
- Я... Не знаю. Иногда думается, что это была случайность. А иногда - нет.
- Исключительно дурацкая случайность, Гленн.
-  Тебе ведь тоже так кажется. Мне казалось, ты не простишь, если узнаешь. И ты не простила.
- Не простила. - Эхом откликается Смок. Кладёт в пепельницу сожженый до фильтра окурок и достает новую сигарету, затягивается. Дым тает в морозном воздухе.
- Не простила. Только это действительно была случайность. Гребанная нелепая дурацкая случайность, Гленн. А не простила я другое. Знаешь, что? Что мне обо всём рассказал какой-то парень, глушивший виски в нашем пабе. Через два года. Не ты. Что вы оба меня просили с этим "я буду ждать".  А ещё, но это уже потом, за то, что кто-то из вас смог додуматься, что меня можно уступить. Этакое благородное: "Ох, прошу, берите, пожалуйста! - О нет, что вы, как я могу, право, уступаю вам...". А мне что прикажете делать? На берегу стоять и ждать, когда кто-нибудь соизволит прийти и хотя бы сообщить, что он теперь только один есть?
- Джой...
- Смок. - Смок стряхнула пепел, - Уже семь лет как Смок. Забыли. Почему вдруг лошади? Как ты заделался в коневладельца?
- Да вот, - Гленн усмехнулся, - заделался. Мы же ещё тогда мечтали о лошадях. А года три назад у меня внезапно объявилась матушка. Настоящая, вроде как. Месяц я у неё гостил, успокаивал её внезапно проснувшиеся к старости материнские чувства. Только тяжко ей тут, она-то больше к дому с прислугой привыкла, да и климат тут жестковат. Короче, укатила она обратно.
- Дом с прислугой? Хороша у тебя матушка.
- Угу. Вот так вот, оказался аристократом на тридцатом году жизни.
- Хорошо живёшь. Так что там с коневладением?
- Да уж не жалуюсь. В общем, леди Смит отбыла в родовое поместье. Меня звала с собой, но ты же знаешь, я не слишком люблю англичан. Ну и, чтоб успокоить своё сердце и гордость, мать решила мне обеспечить хотя бы этот этап жизни. Отдать долг за детство, так сказать. А я ей рассказывал про братца, про тебя немного. Как на лошадях по полям скакали. Это я потом уже, как бумаги получил, узнал, что она не просто скачки любит, а является почетным членом какого-то там главного Британского клуба. У неё акции трёх ипподромов, и ещё несколько десятков чистокровок в совладении. А здесь, в Норвегии, у неё бабушка жила какое-то время. Старушке был необходим холодный климат, уж не знаю, чем она болела, но эта истинная патриотка своей страны и Королевы была, конечно, ярой поклонницей скачек. Денег у моей семейки было достаточно, так что специально для того, чтобы леди могла в живую следить за излюбленным видом спорта, здесь выкупили землю под ипподром и конюшни. Бабка умерла через десяток лет, а вся эта резиденция так и осталась. И теперь моя прелестная матушка пожаловала её мне в полноправное пользование. Пришлось, правда, многое обновлять и восстанавливать, но в целом подарок королевский. Правда, у меня не было ни команды, ни лошадей, ни денег на их покупку, но тут жизнь крайне удачно подкинула мне знакомого из  Between The Worlds... Как-то так, в общем.
- Мда. Хороша сказочка.
Ящики с петардами наконец опустели, но разгоряченная компания всё не хотела возвращаться домой, так что внизу началась возня в сугробах и игра в снежки. Небо всё так же горело зелёными языками. Звёзды мерцали мелкими россыпями по краям. Смок стряхнула снег с куртки и кивнула на дверь. Гленн качнул головой в ответ.
В доме они устроились у камина на мешках-пуффах, с кружками горячего солёного - "морского", - кофе. Гленн снова взял в руки гитару.
- А что еще ты нарассказывал своей матушке?
- Да так. Что помнил. Как в море ходил. Как мотоцикл полгода собирал. Как потом с тобой глушитель в трейлере кувалдой правил.  Как бегал по берегу, искал Ланса. Как потом в ночи притащился в милое местечко " Ó Mórdha ", и там нашел вас.
- А мы сидели и разбирали типы парусных судов по старому справочнику. Ты припёрся злой как кракен, только что зубами не щелкал, и Ланс мне через три минуты просемафорил "Новембер Чарли".
- И ты пошла танцевать. Потом нам принесли ром за счет какого-то матроса, у которого была свадьба в этот день, а на утро мы втроём проснулись на чердаке конюшни среди сена.
- Трактирщик сгрузил туда всех, кого не разобрали по домам, да. А проснулись мы за минуту до того, как туда влетела миссис Мюррей и задала всем жару.
- Точно. Мама всегда была страшна в гневе. Но, к счастью, отходчива.
- Да. И она очень классно рассказывала легенды и какие-то древние баллады. Шотландские.
- Помнишь нашу?
- Помню.
Тихо потрескивал огонь. По поленьям мерцали красные прожилки. Пальцы жестко выстукивали ритм. Гитара подхватила. Вновь зазвучала на два голоса  старинная шотландская баллада.
- Зачем ты покинул обители клана,
где вьется вкруг вереска солнечный свет,
где мерзнет заря, как смертельноя рана
под россыпью бледных январских планет,
Аллан Мак'Мэд?
Аллан Мак'Мэд?
— Уж лучше клинков ненасытная пляска
и вьюга в предгорьях, и мрак, и туман,
чем взгляд, лучезарнее неба под Глазго
и сочные губы, и трепетный стан,
не правда ли, тан?
не правда ли, тан?...


***

Комната у Смок была небольшой, зато под самой крышей, как она любила. Вся в цветах, сухих листьях, книжках и открытках. С тучей полочек, забитых мелочами и несколькими мягкими светильниками. И даже собственная луна у неё теперь была - шарообразный ночник, который можно было пнуть в любой угол комнаты. А ещё было кресло-качалка - давняя мечта, - и свой собственный камин, и даже умывальник с ледяной водой. И через окна до самого пола виднелись бирюзовые льдины залива и снежные склоны другого берега.
А ещё у этой комнаты был один прекрасный плюс. Незаметная деревянная лестница с обратной стороны дома доставала точно до небольшой площадки, заканчивающейся дверью как раз прямо в "нору" Смок. Но об этом маленьком секрете не знал никто. Пока не знал.

Дух наткнулся на лестницу случайно. И уж тем более не ожидал оказаться в комнате прямо напротив синтезатора и знакомой винтовой лестницы вниз. Для Смок поздний гость тоже оказался неожиданностью.
- Чтоб тебя кракен сожрал, Мёрфи?!
- Мюриэл?! Хороша лесенка, однако. Интересно, а в моем домике тоже такая фигня есть?
- Подожди, ты с улицы что ли пришел?
- Угу. Я случайно. Извини, если помешал. Там Ричи с Мануэлем опять ругаются, а мне хотелось посидеть в относительной тишине.
- Ну, садись, раз пришел. Кофемашинка на полке, чашку сам найдёшь.



Тихо поскрипывало кресло. Смок забралась в него с ногами, Мёрфи устроился прямо на полу. Трещали дрова в печи. Разговор начался с кофе, да так и потек дальше, когда кружки уже опустели.
- ... Не знал, что ты поешь. Вы хорошо звучали сегодня внизу.
- Ты слышал?
- Да. Я за курткой вернулся, но решил не прерывать. Кажется, у вас там был важный разговор.
- Да нет... Просто вспоминали. Всё.
- Я понял.  
За окном под тихий шелест снега, съезжающего с крыши, упала звезда.
- Если бы Гленн увидел, сказал бы - это знак начала чего-то другого, новой жизни.
- Почему?
- Мы всегда мечтаем о чем-то, что изменит нашу жизнь. А падающая звезда всегда считалась поводом загадать новое желание. Он объяснял это так. Он много чего тогда объяснял.
- Давние знакомые?
- Мы выросли в одном городе. Там все друг друга знали. И кто какой на самом деле, и кто есть кто.
- И кем был Гленн?
- Не знаю. Мы были близки, но кем он был... Другом? Братом? Братом друга? Или больше, чем друга? Или больше, чем другом? Не знаю. И тогда, и сейчас. Он просто был. Любил смотреть, как я танцую. А я любила танцевать, когда он смотрел.
В печи потрескивали дрова, от луны на полу расходился мутноватый мягкий белый свет. Смок качалась, забравшись с ногами в кресло, Дух сидел на полу и вертел в пальцах цветные стеклянные шарики.
- Мюри, а чем заканчивается та баллада, которую вы пели?
- Ты не слышал?
- Нет. Иначе б не спрашивал.
- Что ж... - Смок усмехнулась, - отличный вечер для старинной шотландской сказки. Слушай...
Пальцы вновь сами выстукивали знакомую мелодию...



Зачем ты покинул обители клана,
где вьется вкруг вереска солнечный свет,
где мерзнет заря, как смертельноя рана
под россыпью бледных январских планет,
Аллан Мак'Мэд?
Аллан Мак'Мэд?
— Уж лучше клинков ненасытная пляска
и вьюга в предгорьях, и мрак, и туман,
чем взгляд, лучезарнее неба под Глазго
и сочные губы, и трепетный стан,
не правда ли, тан?
не правда ли, тан?...

- Сердце Леди Хайлендер поддатливей воска,
Когда джентельмен в бранных делах знаменит,
Когда дедовский меч его, поднятый к звездам,
О щиты чужестранцев победно звенит,
Потрясая зенит! Потрясая зенит!
- Меч Мак-Мэда не сломлен никем ни в турнире,
Hи в горах, ни в низине, ни на вольных холмах!
Hо для Леди Хайлендер нет желаннее в мире
Песен рыцаря в черном, что сводит с ума
Женщин в клане Гэлмар, женщин в клане Гэлмар.


- Мне понятен твой гнев, но поверь мне как тану,
Бог не создал для мира неподдатливых бед!
Уж тебя ли, герой, я испытывать стану,
Как срывать с плеч врага и башку, и берет,
Алан Мак-Мэд! Алан Мак-Мэд!
- Опоздал твой совет, ибо чаша испита,
И жестокий урок мной сопернику дан:
Там, где вереск поет у речного гранита,
Рыцарь в черном лежит, вечным сном обуян.
Я не лгу тебе, тан, я не лгу тебе, тан.


- Так зачем ты покинул обители кланов,
Где вьется вкруг вереска солнечный свет,
Где навек упокоила рваная рана
Hенавистного барда, виновника бед?
Возвращайся, Мак-Мэд! Возвращайся, Мак-Мэд!
- Hе видать мне ни пира, ни свадебной пляски,
Пенный кубок не пить, не обнять тонкий стан...
Брошен плед мой в костер, и в неистовом лязге
Гордых горских клинков клан Гэлмар, гневом пьян,
Меня проклял, о тан! Меня проклял, о тан!
Рыцарь в черном, укравший сердце нежное Леди,
Рыцарь в черном, затмивший ей песнями свет,
Он, уснувший навек в окровавленном пледе,
Рыцарь в черном - мой брат, Эдвин Мак-Мэд...


_________________________________________________________________________

Этот скрин должен был начать-продолжить историю про сны, но, кажется, истории не будет, во всяком случае этой. Так что пусть просто останется здесь, потому что мне нравится эта работа.

Шикарно *_*